«КАВКАЗ» (1830).

Автограф беловой хранится в ИРЛИ, оп. 1, №5 (тетрадь V), л.13. Копия хранится ИРЛИ, оп. 1. №21 (тетрадь XX), л. 12. Впервые опубликовано в «Библиотеке для чтения» (1845, т. 68, № 1, отд. I. стр. 11).

«Очень много места в своих произведениях Лермонтов уделяет описанию Кавказа и его природы, – пишет в статье «М.Ю. Лермонтов» (1915) П.М. Серов. – С детских лет полюбив Кавказ, он сохранял эту любовь до конца своей жизни. Где бы он ни был, – он никогда не забывает о Кавказе, всегда стремится к нему в своих мечтах, всегда думает о нем» [12; 22]. Из многочисленных описаний биографии поэта известно, что «детские впечатления Лермонтова не ограничивались средней полосой России. Чтобы укрепить здоровье внука, Арсеньева трижды возила его к Кавказским минеральным водам в Горячеводск, впоследствии переименованный в Пятигорск. Это было летом 1818, 1820 и 1825 годов <…>. О своем первом детском увлечении и о любви к Кавказу Лермонтов говорит в ст. 1830 года «Кавказ», – отмечает В.А. Мануйлов [10; 18]. Продолжая размышления ученого, В.А. Захаров считает лирическую миниатюру Лермонтова «Кавказ» его «воспоминанием о поездке на Кавказские Минеральные Воды в 1825 г.» [5; 79].

«Кавказ» – одно из первых обращений Лермонтова к теме и образам Кавказа в лирике (наряду со ст. «Грузинская песня», «Черкешенка», «Люблю я цепи синих гор…», «Прощанье», «Кавказу», «Утро на Кавказе», «Крест на скале», «Прими, прими мой грустный труд…» и др.).

Исследователи лирики Лермонтова неоднократно отмечали автобиографический характер, обаяние величественной горной природы, искренность эмоций лирического героя и высокую поэзию «Кавказа». «Восторженное преклонение перед чудесной природой, грусть об умершей матери, альбом которой постоянно напоминал о ней, волнующее чувство влюбленности – все слилось <…> в лирическом воспоминании о «величавом Кавказе», воспоминании поэта о том, что он считал главным в своих душевных переживаниях на теплых водах в летние месяцы 1825 года» [2; 32–33].

В ст. раскрывается особое состояние души автора, когда она ощущает Мир как творение Божье, когда ей открывается таинственная красота бытия. Ст. состоит из трех строф-пятистиший, в каждой из которых заявлена определенная тема. 1 строфа повествует о расставании автора с Кавказом и сердечной памяти о «южных горах», которые дороги лирическому герою как «сладкая песня отчизны». Во 2-й строфе главным является мотив- воспоминание о матери и ее голосе:

В младенческих летах я мать потерял.
Но мнилось, что в розовый вечера час
Та степь повторяла мне памятный глас.
За это люблю я вершины тех скал,
Люблю я Кавказ. [I; 74]

2 -я строфа проецируется на автобиографические заметки Лермонтова, датированные тем же 1830-м годом: «Когда я был трех лет, то была песня, от которой я плакал: ее не могу теперь вспомнить, но уверен, что если бы услыхал ее, она бы произвела прежнее действие. Ее певала мне покойная мать» [VI; 386].

Воспоминание о первой любви в 3-й строфе -
…Там видел я пару божественных глаз;

И сердце лепечет, воспомня тот взор… [I; 74] – вызывает ассоциации с «Записной книжкой 1830 года», в которой 8 июля поэт признавался: «Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея 10 лет от роду? Мы были большим семейством на водах Кавказских. К моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет девяти… Я не помню, хороша собою была она или нет. Но ее образ и теперь еще хранится в голове моей; он мне любезен, сам не знаю почему <…> <Белокурые волосы, голубые глаза, быстрые, непринужденность – нет, с тех пор я ничего подобного не видел или это мне кажется, потому что я никогда так не любил, как в тот раз…» [VI; 385].

По мнению Л.М. Аринштейна, «искусное развертывание этих трех поэтических тем позволило Лермонтову «отразить» свое, близкое к жизни объективного мира природы, восприятие», переживание которого стало «глубоко личным фактом духовной биографии поэта» [1; 212]. Кавказ, соединивший в себе «сладкую песню отчизны», «памятный глас» матери и «божественные глаза» поразившей юного поэта девочки, становится воплощением гармоничного единства высоких душевных движений автора и мира природы. Лермонтов был «человеком уникального внутреннего устроения» [7; 15] и, вероятно, именно здесь, в горах Кавказа, особенно обострялись чувства поэта, его живая, тонко чувствующая душа ощущала отеческую любовь Творца, дарящего ему счастье услышать материнский голос и понять глубину Божественного Откровения.

«Поэзия Лермонтова… блещет удивительной гармоничностью и красотою стиха. <…>Никто из современников Пушкина не мог равняться красотой своего стиха со стихами Лермонтова», – писал в монографии, приуроченной к 100-летию со дня рождения поэта Д.Н. Овсянико-Куликовский [11; 56]. «Роскошь» лермонтовского лиризма обусловлена не только силой творческого воображения поэта и эмоциональной насыщенностью ст., но и богатством художественных тропов. Метафоры («на заре моих дней»), олицетворения («степь повторяла», «сердце лепечет», «пять лет пронеслось»), эпитеты («розовый час», «сладкая песня», «божественных глаз»), сравнения («как сладкую песню отчизны моей») «одушевляют» стихотворный текст и помогают понять чувства лирического героя, а размер – четырехстопный амфибрахий – усиливает пластичность, гибкость речи и напевность авторской интонации. Рефрен, трижды повторяющийся в заключение строф, – «Люблю я Кавказ» – подчеркивает музыкальность «Кавказа», благодаря ему стихи звучат подобно лирической мелодии.

Особую роль в создании образа юной барышни – первой любви поэта – играет эпитет в стихотворной строке «Там видел я пару божественных глаз». Он свидетельствует о характерной особенности выражения Лермонтовым любовного чувства, нашедшей отклик в его лирике: «Облик возлюбленной вызывал в душе поэта трепет, отдаленно напоминающий благоговение при созерцании Божества. В чертах его возлюбленной, исполненных ангельской непорочности, чистоты и целомудрия, играют отблески неземной красоты», – отмечает иеромонах Нестор (Кумыш) [7; 31]. Тот же эпитет – в ст. Лермонтова «Она поет – и звуки тают…»:

…Глядит – и небеса играют
В ее божественных глазах… [II; 112]

Тематика, проникновенный лиризм, эмоциональное настроение и словесный строй ст. «Кавказ» сближают его с другими произведениями писателя, созданными в разных жанрах, подчеркивая целостность духовного опыта поэта, гармоничность лермонтовского творчества. Показательно в этом отношении сравнение прозаического отрывка «Синие горы Кавказа, приветствую вас!» (1832) с ранними ст. поэта, в т.ч. – с «Кавказом». «Синие горы Кавказа, приветствую вас! Вы взлелеяли детство мое; вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, вы к небу меня приучили, и я с той поры все мечтаю об вас да о небе. Престолы природы, с которых как дым улетают громадные тучи, кто раз лишь на ваших вершинах Творцу помолился, тот жизнь презирает, хотя в то мгновенье гордился он ею!» [II; 26].

«Синие горы Кавказа» Лермонтов называет «престолами» [4; 396] природы, и эта метафора в контексте анализируемых произведений приобретает особое значение – помогает понять сущность Божественного мироздания, проникнуться величием Творца. Заключительная строка: «Кто раз лишь на ваших вершинах Творцу помолился, тот жизнь презирает, хотя в то мгновенье гордился он ею!» [II; 26] – свидетельствует о том, что Поэту открылась истина о жизни вечной, о бессмертии души. Это ст. в прозе и дополняет «Кавказ» и другие ранние лермонтовские стихи и автобиографические заметки о Кавказе, и является прологом к более поздним произведениям писателя, намечает перспективы внутреннего развития художника, открывает просторы его духовной жизни.

Лит.: 1) Аринштейн Л.М. «Кавказ»// ЛЭ. – С. 212–213; 2) Бродский Н.Л. М.Ю. Лермонтов. Биография. Т.1. 1814–1832. – М.: Гослитиздат, 1945. – 348 с.; 3) Висковатов П.А. Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество. – М.: ИПЦ «Жизнь и мысль» ОАО «Московские учебники», 2004. – С. 36–38; 4) Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. Т. 3. – М.: Русский язык Медиа, 2003. – С. 396. «Престол м. (пре и стол) – вообще, вященное место, как представительство высшего, на небесах и на земли. В церкви – столик в алтаре, перед царскими вратами, на коем совершается таинство Евхаристии»; 5) Захаров В.А. Летопись жизни и творчества М.Ю. Лермонтова. – М.: «Русская панорама», 2003. – С. 70–88; 6) Иванов И.И. Лермонтов. Вступительная статья в Полн. собр. соч. М.Ю. Лермонтова / Под ред. Н.В. Тулупова. – М.: Изд-е 3-е Т-ва И.Д. Сытина, 1908. – С. 12–14; 7) Иеромонах Нестор (В.Ю. Кумыш) Пророческий смысл творчества М.Ю. Лермонтова. – СПб.: Дмитрий Буланин, 2006. – С. 31–32; 8) Лермонтов М.Ю. Сочинения: В 2-х т. – М.: Изд-во «Правда», 1988. Т.1. Комментарии И.С. Чистовой. – С. 662; 9) Мануйлов В.А. Михаил Юрьевич Лермонтов. Биография писателя. – Л.: «Просвещение», Ленинградское отделение, 1976. – С. 17–24; 10) Удодов Б.Т. О роли ранних впечатлений в творческому процессе Лермонтова // Удодов Б.Т. М.Ю. Лермонтов. Художественная индивидуальность и творческие процессы. – Воронеж.: Изд-во ВГУ, 1973. – С. 53–54; 11) Овсянико-Куликовский Д.Н. М.Ю. Лермонтов. К столетию со дня рождения великого поэта. КН-ВО «Прометей» Н.Н. Михайлова, 1914. – С. 44–50; 12) Серов П.М. М.Ю. Лермонтов. Издание учреждено по высочайшему повелению Постоянной Комиссии народных чтений. – Петроград, 1915. – С. 22–24; 13) Сиповский В.В. История русской словесности. Ч. 3.Вып. 2. Очерки русской литературы XIX столетия 40-60-х годов. –Петроград, Издание Я. Башмакова и К, 1914. – С.31–32.

Г.Б. Буянова