ДОРОХОВ Руфин Иванович (1801–1852),
малоизвестный поэт 1820–1830-х годов, элегик школы Жуковского. Печатался в «Украинском журнале», «Молве», «Сыне отечества». Его стихи сохранились в бумагах Пушкина, с которым он был дружен. Переводы Д. из Ламартина одобрял Жуковский. Жену Д., урожденную Плещееву, Жуковский знал с детства: он был другом ее отца, композитора А.А. Плещеева. Впоследствии она нередко обращалась к Жуковскому за помощью, так как ее муж попадал из-за своего вспыльчивого характера в тяжелые обстоятельства.
Руфин Иванович, сын героя Отечественной войны 1812 г. генерала И.С. Дорохова, окончил в 1819 г. Пажеский корпус. В 1820 г. «за буйство и ношение партикулярной одежды разжалован в рядовые, до выслуги» и определен в Гренадерский Наследного Принца Прусского полк. В 1827 г. переведен в Нижегородский драгунский полк, стоявший на Кавказе и в 1828 г. произведен в прапорщики. В 1829 г. встречался в Закавказье с Пушкиным. Д. был очень несдержан и при малейшей неисправности своего денщика пускал в ход кулаки. Однажды это увидел ехавший с ним с Кавказа М.И. Пущин. «Я приказал денщику своему Кириллову, — вспоминал Пущин, — запрягать лошадей и объявил Дорохову, что так как условие нарушено, и, не желая другой раз быть свидетелем подобных сцен, я его оставлю и предпочитаю ехать один, чтобы оборонить от побоев людей моих и его не вводить в искушение. Дорохов давал мне новые клятвенные обещания вести себя прилично, только чтобы я позволил ему вместе со мною ехать, но я остался непреклонен» [6]. Они порознь приехали во Владикавказ и нашли там Пушкина. Д. снова стал просить принять его в компанию. «Пушкин, — пишет Пущин, — все свое красноречие употреблял, чтобы меня уговорить согласиться на его просьбу, находя тьму грации в Дорохове и много прелести в его товариществе. В этом я был совершенно с ним согласен и, наконец, согласился на убедительную просьбу принять Дорохова в наше товарищество» [7].
Декабрист Гангеблов вспоминал о Д.: «Он всегда держал себя с достоинством, это был человек благовоспитанный, приятный собеседник, остер, находчив. Но все это было испорчено его неукротимым нравом, который нередко в нем проявлялся ни с того ни с сего, просто из каприза» [3]. Награжден орденом св. Анны 4 степ. и золотой саблей за храбрость.
В 1833 г. Д. вышел в отставку «за раною, с мундиром и пенсионом полного содержания», в чине штабс-капитана, и поселился в Москве. Но уже в начале 1838 г. разразилась катастрофа: он ударил кинжалом карточного партнера, отставного ротмистра Сверчкова и едва не убил его. За это опять был разжалован в солдаты (а мог бы попасть и на каторгу), определен сначала в Навагинский пехотный полк, откуда переведен 8 апреля 1838 г. в Тенгинский пехотный полк, воевавший на Кавказе. С Кавказа он писал: «Я знаю своих кавказских товарищей — они храбры до безумия. Чтобы отличиться в рядах их, надо тысячи раз рисковать жизнью, а мне необходимо, мне стыдно не отличиться: я вечный должник царя нашего и сын покойного Дорохова» [6]. Уже в июле 1838 г. вышел указ: «Государь Император высочайше повелеть соизволил: рядового Тенгинского пехотного полка Руфина Дорохова за отличное мужество и самоотвержение, оказанное при крушении судов наших у черкесских берегов, произвести в унтер-офицеры» [4].
По просьбе Жуковского он был переведен 9 июня 1840 г. из пехоты в 1-й Малороссийский казачий полк и в 1840 г. сражался во время экспедиции в Чечню в составе отряда генерал-лейтенанта Галафеева, командовал группой конных «охотников» (добровольцев), «разный сброд, волонтеры, татары», как назвал их Л., люди отчаянной храбрости (их было сто человек). 20 октября Д. был тяжело ранен «в левую ногу — пулею, на вылет, с повреждением берцовой кости, и сильно контужен в лоб», и передал команду над своим отрядом Л. По окончании экспедиции Л. и Д. встречались в Ставрополе в кругу ссыльных декабристов. В 1841 г. Д. находился в Пятигорске, продолжая дружить с Л. Известно, что Д. со слов поэта запомнил наизусть множество его стихотворений. Есть неподтвержденные сведения, что он присутствовал на дуэли. Вечером в тот же день, то есть 15 июля, он, как вспоминают, прискакал в Пятигорск и «с видом отчаяния объявляет: „Вы знаете, господа, Лермонтов убит!“» [4]. Когда при нем обратились к протоиерею Александровскому с просьбой отпеть убитого поэта, а тот отказался (иначе он поступить и не мог), «Дорохов, — пишет Гангеблов, — просил, грозил, и, наконец, терпение его лопнуло: он как буря накинулся на бедного священника и непременно бы избил его, если бы не был насильно удержан князем Васильчиковым, Львом Пушкиным, князем Трубецким и другими» [3].
В апреле 1841 г. Д. был произведен в прапорщики, а в июле, спустя две недели после гибели Л., получил солдатский Георгиевский крест («За отличие, оказанное в экспедиции против горцев в 1840 г. в Большой и Малой Чечне»).
Уволен от службы 11 июля 1843 г. поручиком «с пенсионом полного жалования и с оставлением под полицейским надзором», от которого освобожден в 1844 г. В 1849 г. поступил на службу в Кавказское линейное войско и переименован в хорунжии.
В 1851 г. в Пятигорске с Д. беседовал писатель А.В. Дружинин. Д., пишет он, «понимал произведения Лермонтова так, как немногие их понимают; он мог рассказать происхождение почти каждого из стихотворений, событие, подавшее к нему повод, расположение духа, с которым автор “Пророка” брался за перо. Нечего и говорить, что он знал наизусть каждую строчку своего бывшего друга» [4].
Д. беседовал с Дружининым за день до своего выступления в горы. «Он, укладываясь в поход, — пишет Дружинин, — показывал нам мелкие вещицы, принадлежавшие Лермонтову, свой альбом с несколькими шуточными стихами поэта, портрет, снятый с него в день смерти, и большую тетрадь в кожаном переплете, наполненную рисунками (Лермонтов рисовал очень бойко и недурно)» [4].
Д. рассказал Дружинину, что в одной из стычек с горцами его и Л. чуть не изрубили, и только неожиданная выручка спасла их. Дружинин говорит, что Д. был «из породы удальцов, воспетых Денисом Давыдовым <…> Живи он в двенадцатом году <…> его прославляли бы как рубаку, и, может быть, за самые шалости его не взыскивалось бы со строгостью» [4]. Дух 1812 г. почувствовал в Д. Лев Толстой, — многими чертами его натуры наделил он своего Долохова в романе «Война и мир». Толстой мог знать его лично, так как служил на Кавказе в последний год его жизни.
18 января 1852 г. Д. погиб в Гойтинском ущелье, попав в засаду. Вместе с отрядом казаков генерал-майора Ф.А. Круковского он был изрублен горцами. Через три недели его труп был выкуплен у чеченцев командованием за 600 рублей.
Лит.: 1) Вацуро В.Э. Новые материалы о дуэли и смерти Лермонтова. «Русская литература», 1974. № 1. — С. 122–125; 2) Висковатый П.А. М.Ю. Лермонтов. Жизнь и творчество. — М.: Современник, 1891 (Собр. соч. под ред. Висковатого, Т. 6). — С. 418, 420, 421–22, 426; 3) Гангеблов А.С. Воспоминания декабриста. — М.: Университетская типография, 1888. — С. 180–183; 4) Герштейн Э.Г. Судьба Лермонтова. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Худ. лит., 1986. — С. 77, 132–134, 142–160, 233; 5) Кравченко С.К. М.Ю. Лермонтов у листах Р.Ј. Дорохова і Л.С. Пушкіна // Радянське літературознавство, 1971. № 9. — С. 82–87; 6) Недумов С.И. Лермонтовский Пятигорск. — Ставрополь: Ставропольское кн. изд-во, 1974. — С. 176–183, 241–242, 266; 6) Пущин М.И. Встреча с Пушкиным за Кавказом // Пушкин в воспоминаниях современников. — 3-е изд., доп. — СПб.: Академический проект, 1998. Т. 1–2. Т. 2. — 1998. — С. 97– 103; 9) РГВИА, ф. 405, оп. 10, ед. хр. 972, л. 1–3 об; РГВИА, ф. 393, оп. 271, ед.хр. 294, л. 7а; 8) Раевский Н.П. Рассказ Раевского о дуэли Лермонтова. Записано В. Желиховской // Нива, 1885. № 7–8, № 7. — С. 186.
Мон. Лазарь (Афанасьев)