БАХТИН Михаил Михайлович (5(17).11.1895–6.03.1975),
ученый-филолог, философ, культуролог. Начало научной деятельности Б. относится к концу 1910-х гг. В первой работе «Искусство и ответственность» (публ. 1919) был поставлен вопрос о взаимной ответственности художника и «человека жизни», преодоления разрыва между искусством и жизнью. «За то, что пережил и понял в искусстве, я должен отвечать своею жизнью…», — таков ее основной тезис [2; 5].
Ранние работы Б. (начала 1920-х гг.) гл. образом посвящены проблемам социологии, эстетики, философии искусства. Среди них выделяются две, сохранившиеся, однако, не полностью, — «К философии поступка» и «Автор и герой в эстетической деятельности» (названия даны публикаторами текстов, поскольку их авторские названия неизвестны). Но из их содержания становится очевидным, что в эти же годы ученого интересовали не только вопросы эстетики, но проблемы, затрагивающие обширное поле на границе нравственной философии и искусства.
Особое место в научном наследии Б. занимают исследования второй половины 1920-х и 1930-х гг. Ведущим наgравлением работ ученого этого периода являлась историческая поэтика, в особенности поэтика жанра романа. В итоге написана книга «Проблемы творчества Достоевского» (опубл. 1929), созданы рукописи работ «Слово в романе» (1934–1935), «Роман воспитания и его значение в истории реализма» (1936–1938), «Формы времени и хронотопа в романе» (1937–1938), «Из предыстории романного слова» (1940), «Эпос и роман» (1941) и др., а также завершено большое исследование «Франсуа Рабле в истории реализма» (1940). Рукопись этой работы только в ноябре 1946 г. была защищена как диссертация в Институте мировой литературы в Москве. На предложение о присуждении диссертанту докторской степени, минуя кандидатскую, выдвинутое на защите оппонентами, последовал официальный отказ. Работа опубликована под названием «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса» в 1965 г. В ней впервые в отечественной науке о литературе была поставлена проблема влияния народной карнавальной культуры, народно-праздничных образов, а также так называемых «площадных форм слова» на развитие жанра романа.
Основные положения книги «Проблемы творчества Достоевского» (1929) получили дальнейшее развитие и уточнение в ее последующих, значительно переработанных изданиях — «Проблемы поэтики Достоевского» (М., 1963 и М., 1972). Как и в первом издании, в них Б. исследует эстетический объект творчества писателя и архитектоническую форму его романа, направленные на выявление самосознания личности и ее глубинное общение с другой личностью, а также диалогическую природу слова. В работах Б., посвященных жанру романа, задача ученого состояла в том, чтобы проследить многовековую историю развития европейского романа, начиная с поздней античности, дать характеристику его основным исторически сложившимся типам, среди которых он выделял роман странствований, роман испытания, биографический и автобиографический, а также роман воспитания и становления. Ученый выявил художественно-историческую ситуацию, в которой они складываются, и установил три фактора, влияющие на его форму. Это — новый образ человека в романе или герой романа (становящийся или так называемый «неготовый» герой), своеобразие пространственно-временных характеристик или формирование основных типов «романных единств», или романных хронотопов, своеобразие слова в романе (романное «разноречие»).
Среди теоретических разработок Б., посвященных истории европейского, в том числе и русского романа, есть и краткие суждения о романе Л. «Герой нашего времени». Ученый относил его, как и все романы о «лишних людях», созданных русской литературой ХIX в., к типу романа испытания, основные конструктивные элементы которого складываются в античности. При этом роман испытания Б. считал самым распространенным типом повествования, к которому, с его точки зрения, относилось подавляющее большинство «всей романной продукции». Строился такой роман как ряд испытаний главного героя, «испытаний их верности, доблести, смелости, добродетели, благородства, святости и т.п.» [3; 201]. Ученый писал: «Идея испытания лишена подхода к становлению человека. <…> Она исходит из готового человека и подвергает его испытанию с точки зрения также готового уже идеала» [3; 204]. Б. особо указывал, что между героем романа испытания и миром нет подлинного взаимодействия: «мир не способен изменить героя, он его только испытывает, и герой не воздействует на мир, не меняет его лица <…> герой оставляет в мире все на своих местах, он не меняет социального лица мира, не перестраивает его, да и не претендует на это» [2; 194].
Термин «роман испытания» (нем.: Prufungsroman) давно усвоен литературоведением в отношении типа романа, который был создан в эпоху барокко, и в этом качестве давно им используется. Но идея испытания героя, считал Б., в последующей истории этого жанра «наполняется различнейшим идеологическим содержанием» [2; 195]. Б. выделены два конструктивных типа романа испытания 1) на основе публично-риторических форм показа внутреннего мира человека и 2) на основе любовно-авантюрного сюжета. Для реализации идеи испытания в первом типе романа использовались формы судебно-юридического характера (сцены суда, обвинения и оправдания героя), которые решали проблему показа разнообразных психологических состояний героя. Во втором типе романа испытания важнейшим способом психологической характеристики героя становится его собственный поступок. Многие, весьма существенные конструктивные элементы романа испытания второго типа, считал Б., отчетливо прослеживаются в романе Л. «Герой нашего времени». Это — авантюрный сюжет, который, вместе с тем, сочетается с пристальным интересом к внутреннему миру героя романа. Авантюрный сюжет неизменно ставит героя в ситуацию испытания, реализуемую посредством его же собственного поступка, что, в свою очередь, закономерно подводит его к анализу собственного поведения.
Б. указывал, что поступок — важнейший путь к раскрытию «ядра личности». Поэтому глубокий психологизм в романе Л., связанный с саморефлексией Печорина, есть результат поступка героя, поставленного в ситуацию испытания, которая является ключевой в развитии сюжета во всех частях романа Л. Нередко ситуация испытания переводит повествование из философско-мировоззренческого плана в остро-авантюрный («Княжна Мэри», «Фаталист») и наоборот — из авантюрного в остро-психологический («Тамань», «Княжна Мэри»).
Таким образом, сюжет «Героя нашего времени» разворачивается так, что главный герой движется от испытания к испытанию: случайной встречей, дружбой, любовью, смертельной опасностью. При этом повествование проходит через ряд повествовательных ситуаций: от автора, к Максиму Максимовичу, потом вновь к автору, наконец, к самому Печорину таким образом, что ряд эпизодов призван охарактеризовать главного героя — его поступки, намерения, столкновения с другими персонажами. Так формируется то «эстетическое единство», которое и должно составить представление о «целом героя» (М.М. Бахтин).
Следует обратить внимание еще на одну конструктивную особенность лермонтовского романа. Это — специфически выстроенные пространственно-временные единства (хронотоп). Исследователями давно обращено внимание на то, что почти все события романа Л. происходят в дороге, поэтому хронотоп дороги, существенно определяет все повествование. Б. подчеркивал, что для романа испытания характерно особо напряженное психологически окрашенное время. Как правило, это время ожиданий, погони, время, за которое герой должен успеть доехать, скрыться, сделать что-то и т.д. Ограниченность временного отрезка придает ожиданиям, событиям и состояниям героев особую психологическую нагрузку, реализуемую особенно остро, если они происходят в дороге. События четырех из пяти повестей, составляющих роман, происходят в хронотопе дороги («Бэла», «Максим Максимович», «Тамань», «Фаталист»).
«Бэла»: случайная встреча в дороге двух незнакомых людей обрамляет всю историю любви Печорина и Бэлы, и этот сюжетный ход придает всему, рассказанному Максимом Максимовичем, особый авантюрный оттенок, подготавливая острый интерес автора-рассказчика к Печорину. Этот интерес реализуется в следующей части романа («Максим Максимович»). Здесь прямое авторское описание Печорина, короткой встречи и расставания с Максимом Максимовичем, их разговора о «бумагах» — все происходит в хронотопе дороги, что также создает особую психологическую напряженность. «Тамань» — история, приключившаяся в дороге со «странствующим офицером».
В романе описаны и неоднократные психологически окрашенные ожидания: тайные наблюдения Печорина за контрабандистами («Тамань»), ожидание прихода Печорина («Максим Максимович»), погони — за Казбичем («Бэла»), скачка в Пятигорск, с целью в последний раз увидеть Веру («Княжна Мэри»), а также и психологически острые часы и минуты перед возможной смертью — ночные размышления перед дуэлью с Грушницким («Княжна Мэри»), психологически насыщенные минуты до выстрела Вулича и перед схваткой с казаком («Фаталист»).
Методологические подходы к роману как к жанру, разработанные Б., дают ему основание отнести «Героя нашего времени» к типу романа испытания, основные конструктивные элементы которого сформировались еще в период перехода от эллинизма к классическому искусству. Б. считал, что передача этих жанровых признаков идет через «память жанра» — своеобразный ген — устойчивый конструктивный элемент, который сохраняет свою идентичность в процессе исторической изменчивости жанра. Бахтинская типология романа, в которой учитывается принцип эстетического завершения образа главного героя на основе его поступка (поступков), когда он последовательно преодолевает одно испытание за другим, и его же самоочета-исповеди, дает основание к такому типологическому определению жанра романа Л. Его авантюрный сюжет построен на поступках Печорина — необычных, порой дерзких и провокационных, в которых ему приходится проявлять ум, силу воли, решимость, способность глубоко чувствовать и другие качества личности. Одновременно лермонтовский роман — психологически насыщенное повествование на основе аналитически выстроенных размышлений и оценок героя и самого себя и окружающего мира. Особой конструктивной особенностью романа Л. являются его пространственно-временные характеристики, важнейшим из которых является хронотоп дороги, с определяющей ролью авантюрного и психологически насыщенного типа времени. Все эти конструктивные элементы романа, считал Б., реализовывают идею испытания и помогают эстетически показать «смысловое целое героя»: и в его поступках, и в его рефлексии.
Лит.: 1) Бахтин М.М. Собрание сочинений: в 7 т. — М.: Русские словари, 2000; 2) Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М.: Искусство, 1979. — 423 с.; 3) Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. — М. : Худ. лит., 1975. — 504с;4) Бочаров С.Г. М.М. Бахтин // Философия и социология науки и техники. Ежегодник. 1984–1985. — М., 1986. — С. 80–82; 5) Кожинов В., Конкин С. Михаил Михайлович Бахтин // Проблемы поэтики и истории литературы: сборник статей. — Саранск, 1973. — С. 5–19; 5) Конкина Л.С. Античный роман испытания (К бахтинской теории романа) // Известия Самарского научного центра РАН. Специальный выпуск «Актуальные проблемы гуманитарных наук». 2003. С. 128–138; 6) Конкина Л.С. «У мира есть смысл…» Филолог и мыслитель ХХ века М.М. Бахтин // Литература в школе. 2004. № 8. — С. 19–22; 7) Конкина Л.С. Концепция романа в историко-литературных трудах М.М. Бахтина. — Саранск, 2003. — 202 с.; 8) Конкина Л.С. М.М. Бахтин о жанровом своеобразии романа «Герой нашего времени» // Наука и образование. — Мюнхен, 2014. — С. 120–140.
Л.С. Конкина