МЕЛИКОВ Моисей Егорович (1818 — после 1896).
Художник. Учился в московском пансионе Боргарда, затем в Лазаревском институте восточных языков. Отсюда, по совету дяди — участника Бородинского сражения Павла Моисеевича Меликова — вступил в Артиллерийское училище. Осенью 1837 г. начал посещать классы петербургской Академии художеств на правах вольноприходящего. С Л. знаком был с 1827 г., — они встретились у Мещериновых (Петр Афанасьевич Мещеринов был сослуживцем П.М. Меликова по лейб-гвардии Кирасирскому полку). В своих воспоминаниях Меликов пишет о семье Мещериновых, о Е.А. Арсеньевой и ее внуке Мише Лермонтове. «Помню, что, когда впервые встретился я с Мишей Лермонтовым, — писал Беликов, — его занимала лепка из крашеного воска: он вылепил, например, охотника с собакой и сцены сражений. Кроме того, маленький Лермонтов составил театр из марионеток, в котором принимал участие и я с Мещериновыми; пиесы для этих представлений сочинял сам Лермонтов» [2]. М. описывает внешность Л.-ребенка, его характер, любовь к играм, где он непременно являлся вожаком «с нагайкой в руке». Потом пути их разошлись.
Впоследствии М. встретил Л. лишь однажды, случайно, в 1838 или 1839 г., летом. «Во время последнего пребывания в Санкт-Петербурге мне суждено было еще раз с ним неожиданно встретиться в Царскосельском саду. Я был тогда в Академии художеств своекоштным пансионером и во время летних каникул имел обыкновение устраивать себе приятные прогулки по окрестностям Петербурга. Живо помню, как, отдохнув в одной из беседок сада и отыскивая новую точку для наброска, я вышел из беседки и встретился лицом к лицу с Лермонтовым после десятилетней разлуки. Он был одет в гусарскую форму. В наружности его я нашел значительную перемену. Я видел уже перед собой не ребенка и юношу, а мужчину во цвете лет, с пламенными, но грустными по выражению глазами, смотрящими на меня приветливо, с душевной теплотой. Казалось мне в тот миг, что ирония, скользившая в прежнее время на губах поэта, исчезла. Михаил Юрьевич сейчас же узнал меня, обменялся со мною несколькими вопросами, бегло рассмотрел мои рисунки, с особенной торопливостью пожал мне руку и сказал последнее прости… Заметно было, что он спешил куда-то, как спешил всегда, во всю свою короткую жизнь» [3].
Лит.: 1) Андроников И. Встречи и люди // Лит. Армения, 1964. № 10. — С. 63–65; 2) Вейс А.Ю. Затерянные восковые фигуры работы Лермонтова // М.Ю. Лермонтов / Сост. А.Ю. Вейс, Е.А. Ковалевская, Л.Б. Модзалевский, А.П. Холина, Н.М. Чернецкая; Ред. Б.В. Томашевский; АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушк. дом), М—Л.: Изд-во АН СССР, 1953. — С. 333 — (Описание рукописей и изобразительных материалов Пушкинского дома; Вып. II); 3) Меликов М.Е. Заметки и воспоминания художника-живописца // М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. — М.: Худ. лит., 1989. — С. 74.
Мон. Лазарь (Афанасьев)