«НЕТ, НЕ ТЕБЯ ТАК ПЫЛКО Я ЛЮБЛЮ…» (1841).

Автографы: РНБ, Собр. рукоп. Л., № 12 (записная книжка, подаренная В.Ф. Одоевским), беловой и черновой. Впервые опубликовано: «Отеч. зап.», 1843, № 6, отд. 1, с. 194 (с неточностью в строке 8).

Одно из последних ст. Л., связанных с любовной тематикой. Подчеркнутая структурная выверенность текста (трехчастная композиция, поддержанная строфическим членением; завершенность смысловых и синтаксических отрезков; последовательное развитие поэтической мысли, выраженной в афористически отточенных формулах; нарочитый лаконизм в передаче эмоциональных обертонов психологических переживаний) сближает его с традициями «пушкинской плеяды». Не случайно лермонтовское ст. перекликается и в смысловом, и отчасти в структурном отношении с пушкинской элегией «Не пой, красавица, при мне…». Однако, в отличие от пушкинского «отрицательного признания», развитие поэтической мысли в ст. Л. представляется более «однолинейным», и оттого лирическая ситуация развертывается по-иному: не попытка забыть «призрак милый, роковой», а напротив, осознание невозможности забвения раскрывается лирическому герою.

И субъектно-объектная, и временная структура ст. постепенно ведут к этому результату. Обозначенное в первой строке роковое «не тебя… люблю» не может быть смягчено ни уточняющим «люблю в тебе…», ни дальнейшим развитием поэтической темы, в котором излюбленный романтический мотив «таинственного разговора» двух сердец также становится парадоксальным «разговором» «не с тобой», что окончательно закрепляется последней, третьей строфой ст.: «Я говорю с подругой юных дней; / В твоих чертах ищу черты другие; / В устах живых уста давно немые, / В глазах огонь угаснувших очей» [II; 214]. Т.о., в ст. приходит своеобразное удвоение романтических мотивов «встречи / разлуки», «душевного общения / одиночества»: между «я» и «ты» возникает образ некоего иного существа — «не тебя», все более оживающего и оплотняющегося по мере развертывания поэтического монолога: вначале — как некое непроясненное «не тебя», «не с тобой», а затем — «с подругой юных дней», «черты», «уста», «огонь… очей» которой все более заступают место той, что «блистает» красой здесь и сейчас. «Живые» черты, уста, глаза меркнут и полностью вытесняются из сознания лирического «я» поэта. Встреча и «таинственный разговор» «я» и «ты» невозможны; энергия любви и жажды истинного общения, которое возможно лишь между любящими людьми, вызывают призрак прошлого в настоящее и «оживляют» его. Не случайно характерный элегический мотив воспоминания («люблю в тебе я прошлое страданье / И молодость погибшую мою» [II; 214].) присутствует лишь в первой строфе ст.; в дальнейшем временная граница между прошлым и настоящим все более стирается, и «подруга юных дней» все ближе подходит к лирическому «настоящему», чтобы наконец сделаться его безусловной составляющей — сделаться поистине непобедимой для всего «иного». И.Б. Роднянская рассматривает ст. как парадоксальное сочетание мотивов «отрицательного признания» и монолога, все же ожидающего отклика и от той, к которой он обращен: «Есть что-то гипнотически настойчивое, что-то внушающее послушный отклик в самом строе ст. <…> в протяжной плавности пятистопных ямбических стихов с многочисленными пиррихиями. Этот монолог-напев, сопровождающийся долгим вслушиванием и вглядыванием в паузах между обособленными строфами, как бы покоряет слух собеседницы» [9.]. Не случайно исследователи настойчиво искали, к кому обращено ст. (по мнению П.А. Висковатова — к С.М. Соллогуб; [4], по мнению В.Баранова — к Е.Быховец [3]). Велись споры и о том, кто был прототипом «подруги юных дней»: по мнению большинства исследователей, речь идет о В.А. Лопухиной.

Ст. было положено на музыку более сорока композиторами (в т. ч. А.Л. Гурилевым, А. Контским, Б. А. Фитингофом-Шель, Н. Я. Мясковским, Д. А. Толстым, А.И. Шишкиным и др.) [14].

Лит.: 1) Абрамович Г. Л. Трагедийная тема в творчестве Лермонтова // Творчество М.Ю. Лермонтова. — М.: Наука, 1964. — С. 49–50; 2)Асмус В. Круг идей Лермонтова // Асмус В. Вопросы теории и истории эстетики. — М.: Искусство, 1968. — С. 391–393; 3) Баранов В. Об истинном адресате стихотворения Лермонтова «Нет, не тебя так пылко я люблю…» // Ученые записки Калужского пед. института. — Калуга, 1957. — Вып. 4. — С. 182–192; 4) Висковатый П.А. М.Ю. Лермонтов. Жизнь и творчество. — М.: Типо-лит. Рихтера, 1891. — С. 326–327; 5) Гинцбург Д.Г. О русском стихосложении. — Пг.; Тип. т-ва М.О. Вольф. 1915. С. 222–223; 6) Дюшен Э. Поэзия Лермонтова в ее отношении к русской и западноевропейской литературам. — Казань, 1914. — С. 241; 7) Лотман Ю.М. М.Ю. Лермонтов. «Расстались мы, но твой портрет…» // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. Анализ поэтического текста. — СПб.: Искусство-СПб., 1994. — С. 163–173; 8) Пахомов Н.П. Подруга юных дней. Варенька Лопухина. — М.: Советская Россия, 1975. — 250 с.; 9) Роднянская И.Б. Нет, не тебя так пылко я люблю // ЛЭ. — С. 340–341; 10) Розанов И.Н. Отзвуки Лермонтова // Венок М.Ю. Лермонтову. М.-П.: Издание Т-ва «В.В. Думнов, Наследники Бр. Салаевых», 1914. — С. 278; 11) Чичерин А.В. Лермонтов // Чичерин А.В. Очерки по истории русского литературного стиля. — М.: Худ. лит., 1977. — С. 366–69; 12) Шувалов С.В. Мастерство Лермонтова // Жизнь и творчество М.Ю. Лермонтова. Сб. 1. — М.: ОГИЗ, 1941. — С. 259–260; 13) Эйхенбаум Б.М. <Комментарий> // Лермонтов М.Ю. Полн. собр. соч. В 5-ти т. — М.; Л.: Academia, 1935. — Т. 1. С. 245.; 14) Лермонтов в музыке: Справочник. / Сост Л.И. Морозова, Б.М. Розенфельд. —М.: Сов. композитор, 1983.– 176с.

Т.А. Алпатова