«НОЧЬ. II» (1830).

Автограф — ИРЛИ, оп. 1, № 21 (тетрадь XX), лл. 7 об.–8 об. Черновой автограф — ИРЛИ, оп. 1, № 6 (тетрадь VI), лл. 6–7. Впервые опубликовано в «Отечественных записках» (1859, т. 127, № 11, отд. I, с. 251–252).

Драматическое ст. Л. созвучно ст. Д.Г. Байрона «Сон» («The Dream») и «Тьма» («Darkness») и его поэме «Паломничество Чайльд Гарольда». В драматическом ст. Л. тема смерти вводится через сравнение надвигающейся тьмы с саваном. Л., подобно Байрону, достигает экспрессии за счет вселенских масштабов хронотопа, гиперболизации образа смерти. В «Ночи. II» Л. образный ряд мрака усиливается сужением светового пространства до «светящихся точек». Глаголы «вертелись» и «мелькали» передают быстроту, бесцельность тревожного движения небесных тел, что проявлено и в произведении английского поэта. Л. переносит всю силу трагизма в личностный мир лирического героя, предстоящего мраку и смерти. На фоне всеобщего сна и неведения в лирическом герое обнажена родовая сущность человека в ее конфликтности и греховности. Микрокосмос души, как и макрокосмос, определяется через хаотическое смешение света и мрака («страшный полусвет»).

Лермонтовский образ Скелета перерастает традиционные рамки аллегории смерти. «Гигант всесильный», подобно Сатане, искушает героя превращением в «ничто», нагнетая чувство отчаяния. Форма обращения Скелета к герою в «Ночи. II» созвучна приговору ангела в «Ночи. I». В самоуничижении герой, сравнивая себя с червем, близок ветхозаветному Иову. Герой Л. обостренно воспринимает всеобщую и личностную греховность, отсюда отрицание земной жизни.

Лит.: 1) Гуковский Г.А. Русская литература XVIII века. — М.: Аспект Пресс, 1999. — 453 с.; 2) Милевская Н.И. Мотив «сна» — «смерти» в раннем творчестве М.Ю. Лермонтова // М.Ю. Лермонтов. Проблемы изучения и преподавания: Межвуз. сб. науч. тр. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 1996. — С. 36–54; 3) Уразаева Т.Т. Лермонтов: история души человеческой. — Томск: Изд-во Томского гос. ун-та, 1995. — 318 с.

Г.В. Косяков