«ПИСЬМО» (1829).

Автограф — ИРЛИ, оп. 1, № 2 (тет. II). Лл. 8 об. – 9 об. Впервые опубликовано: «Русская старина», 1872, т. 5, № 2. С. 290–291. В автографе — позднейшая помета Л.: «Это вздор».

В ст. «Письмо» отразился романтический мотив тоски умершего героя по возлюбленной. Позднее тема получит свое развитие в ст. Л. «Арфа» (1830–1831), «Гость» («Кларису юноша любил…») (1-ая пол. 1830-х гг.), «Любовь мертвеца» (1841).

Герои ст. предстают разделенными — он умирает в одиночестве, она не может скрасить его последние часы, только в письме он может высказать свои желания, мечты. Мучительная разлука при жизни должна, по словам героя, обернуться возможностью единения после смерти: «Но ты не плачь: мы ближе друг от друга, / Мой дух всегда готов к тебе летать…» [I; 31]. Возлюбленная также в реальности духовной находится рядом с героем. Когда он пишет свое последнее письмо, его сопровождает лишь ее образ: «(Так чудилось) с веселием в глазах, / Напрасно стала здесь у изголовья, / И поцелуй любви горел в устах» [I; 31]. Отделенный от возлюбленной при жизни и умирающий в одиночестве, герой станет ее постоянным спутником после смерти, покинув земной мир, он обретет счастье быть с любимой: «Настанет ночь; приедешь из собранья / И к ложу тайному придешь одна; / Посмотришь в зеркало и жар дыханья / Почувствуешь, и не увидишь сна…» [I; 31–32]. В состоянии после смерти лирический герой ст. в представлении поэта станет обладать всеми чувствами живого человека, он будет ревновать возлюбленную, когда она находится в обществе мужчины, смущать их души: «Увидишь бледный цвет его чела: / То тень моя безумная предстала / И мертвый взор на путь ваш навела…» [I; 32]. Герои не могут быть вместе в физическом мире, но смерть не становится для них разделяющей гранью, наоборот она сближает их. Земное счастье для любящих недоступно, их любовь возможна только в мире духовной реальности.

Ст. содержит и важный для Л. мотив творческой деятельности, он пишет о том, что поэзия способна укрепить духовные силы человека: «Все изменило мне, везде отравы, / Лишь лиры звук мне неизменен был!..» [I; 32]. Сходный мотив есть и в ст. «Арфа», где герой просит, чтобы любимая взяла после смерти его арфу, с помощью которой он воспевал любовь к ней — «Она была мой друг и друг мечты» [I; 270]. Искусство предстает у Л. как некий вестник бессмертной жизни, способный преодолевать тление и время, как проявление вечной жизни души.

Лит.: 1) Вацуро В.Э. Ранняя лирика Лермонтова и поэтическая традиция 20-х гг. // Русская литература, 1964. — № 3. — С. 50–51; 2) Грибушин И.И. «Арфа» // ЛЭ. — С. 39; 3) И.Г. «Письмо» // ЛЭ. — С. 417; 4) Данилевский Р.Ю. «Гость» («Кларису юноша любил») // ЛЭ. — С. 118; 5) Черный К.М. «Любовь мертвеца» // ЛЭ. — С. 268; 6) Эйхенбаум Б.М. ‹Комментарии› // Лермонтов М.Ю. Полн. собр. соч. В 5-ти т. — М. — Л. «Academia», 1935–1937. — Т. 1. — С. 427–428.

Н.В. Михаленко