«ПРОЩАНЬЕ» («ПРОСТИ, ПРОСТИ!..») (1830–1831).

Автограф неизв. Копия — ИРЛИ, тетр. XX. Впервые опубликовано: «Северный вестник», 1889, № 3, отд. 1, с. 85–86.

Мотив разлуки и заглавие связывает это ст. юного Л. с рядом других (см. «Прощанье» («Не уезжай, лезгинец молодой…»), «Прости, мой друг!… как призрак, я лечу…», «Прости! Коль могут к небесам…», «Прости! Увидимся ль мы снова…» и др.) в своего рода «прощальный цикл», в котором элегические мотивы разлуки, воспоминания о счастливых днях, печаль о невозможности встречи определяют общность лирической ситуации (прощание) и своеобразный «репертуар» психологического анализа. Исследователи связывают увлечение Л. в начале 1830-х гг. мотивами разлуки с активным усвоением творческого опыта Д.Г. Байрона (ср. «Farewell»). Строки двустопного ямба в ст. придают особую эмоциональную динамику переживаниям лирического героя — осознание вечной разлуки рождает мечту вернуть утраченную любовь «…лишь на миг»; мгновение и вечность как бы меняются местами, — и эта мечта о «длящемся мгновении» превращается в парадоксальный образ смерти (вечной разлуки), становящейся, наоборот, «вечной встречей» героев, умерших в объятиях друг друга и потому отныне неразлучимых («Пусть я прижму / Уста к тебе / и так умру / На зло судьбе. / Что за нужда? / Прощанья час / Пускай тогда / Застанет нас!»; [I; 281]).

Ст. было положено на музыку В. М. Ивановым-Корсунским, М. Кобелякой и др. [2].

Лит.: 1) Голованова Т.П. Прощанье // ЛЭ. — С. 453; 2) Лермонтов в музыке: Справочник. / Сост Л.И. Морозова, Б.М. Розенфельд. —М.: Сов. композитор, 1983.– 176 с.

Т.А. Алпатова