«ХОТЬ ДАВНО ИЗМЕНИЛА МНЕ РАДОСТЬ…» (1830– 1831).

Авт. не известен. Копия — ИРЛИ, оп. 1, № 21 (тетр. XX), л. 33–33 об. Вп. было опубл. в журн. «Сев. вестник» за 1889г. ( № 1, отд. I, С. 16). Предполож. датировк. 1830 или 1831 г. по полож. в тетр. XX.

Представл. собой ран. ст. Л., посвящ. темам «одиночества и разочарования», относится к интимно-психологич. лирике [4; 604] Поэт погружается в св. внутр. мир, пытаясь заглянуть в потаен. уголки души, но ни в мире, ни в себе он не находит радости. «Своеобразие ритмики определяется вкраплениями в анапест амфибрахич. стихов и обилием сверхсхемн. ударений» [4; 604].

Медитативн. размышление авт. о себе и св. месте в мире, где все носит печать лжи и обмана перекликается с байроновским представлением о любви как лжи («Стансы к Августе», 1809). Если Байрон, несмотря на «ненависти стрелы», «черную клевету» и «приговоры света лживые», верит св. возлюбленной, кот. «измене не доступна, / Неколебима, неподкупна», [1; 88–89] то Л. изменила «радость, как любовь, как улыбка людей» и потому он «презирает» этот мир, где нет ничего вечн., а дни полны разочарования и горестн. одиночества [I; 309]. Лирич. герой «был часто обманут жизнью», кот. «в бурях несется», и потому холодно и беспечно ожидает поворотов судьбы. Ст. начинается с упоминания о любви, а завершается образом «сырой могилы», кот. становится символом жизнен. итога. Духовн. противостояние лирич. «Я» с миром порождает антиномичность семантики его образа: господствующ. у него ненависти к миру, граничащей с презрением противопоставлена душа, кот. «слишком пылко любила», но, будучи не раз обманута, утратила надежду «лучшего дня» [I; 309]. Отсутствие деления на строфы создает семантич. поле монологичности единого душевного порыва. Использование против. союза «но» определяет ситуацию романтич. противостояния жаждущ. любви героя и ненавистн. мира, а формы личного местоим. придают диалогу с самим собой исповедально откровен., индивидуальн. репрезентацию. Холодн. равнодушие, с каким Л. герой ожидает «кончины или лучшего дня», показывает, что мимолетно пробегающ. жизнь для него утрачивает всякую ценность: бессмысленно ждать от нее «блаженства», кот. фактически оказывается только иллюзией и обманом, неприемлемым для пылко любящей «души»: «Кто сам был так часто обманут, / Обмануть не захочет других» [I; 309]. В финальн. строках звучит важнейш. для Л. поэтич. философ. мотив сна–смерти как последн. успокоения страдающ. души.

Лит.: 1)Байрон Дж.Г. Стансы к Августе//Байрон Дж.Г. Собр. соч. в 4 тт. — Том 2. — М.: Правда, 1981. — С. 88–89; 2)Бурцева Е А. Любовн.лир. М.Ю. Лерм.// Литер. в школе, 2010. №11. — С. 10–13; 3)Воробьев В.П. Лермонтов и Байрон: монография. — Смоленск: Маджента, 2009. — 160 с.; 4)Гладыш И.А. «Хоть давно изменила мне радость» // ЛЭ. — С. 604; 5)Кузнецова А.В. Концепт счастье в семантич. простр. лирич. поэз. М.Ю. Лерм. //Рус. слов., 2003. №7. — С. 28-32; 6)Котельников В.А. О христ. мотивах у рус. поэтов // Лит. в шк., 2004. N 3. — С. 3-10; 7)Кормилов С.И. «Я говорю с подругой юных дней…» //Кормилов С.И. Поэзия Лерм. — М., 2004. — С. 66–70; 8)Очман А.В. Женщины в жизни М.Ю. Лермонтова. М., 2008. — 224 с.; 9)Полукарова Л.В. Лирика М.Ю. Лермонтова (Сист. исслед. образ. структур): Автореф. дис… канд. филол. наук / Моск. гос. пед. ин-т им. В. И. Ленина. — М., 1984. — 16 с.; 10)Старостин Б.А. Мотивы (Любовь)// ЛЭ. — С. 308–310; 11)Шемелева Л.М. Мотивы (Обман)// ЛЭ. — С. 299–300.

О.В. Сахарова