«ЗВЕЗДА» («СВЕТИСЬ, СВЕТИСЬ, ДАЛЕКАЯ ЗВЕЗДА…») (1830).

Автограф: беловой хранится в ИРЛИ, оп. 1, № 6, тетр. VI. Впервые опубликовано: Соч. под ред. П. А. Висковатова. Т. 1. 1889. С. 91.

Ст. написано в один из наиболее «продуктивных» [8; 13] периодов творческой деятельности Л. (в 1830 г. создано 5 поэм и около 100 ст. [5]) и является одним из первых в ряду ст. Л., содержащих звездные мотивы. «Звездный мир притягивал к себе поэта <…> Звезды “манили” его, “влекли” к себе, “звали”, он “встречал” их» (В. Н. Аношкина) [2]:

Светись, светись, далекая звезда,
Чтоб я в ночи встречал тебя всегда;
Твой слабый луч, сражаясь с темнотой,
Несет мечты душе моей больной;
Она к тебе летает высоко;
И груди сей свободно и легко…

Я видел взгляд, исполненный огня.
(Уж он давно закрылся для меня),
Но как к тебе к нему еще лечу;
И хоть нельзя, – смотреть его хочу. [I, 99]

По наблюдению Л. М. Аринштейна, образ далекой звезды в ст. Л. навеян ст. Д. Г. Байрона «Солнце бессонных» («Sun of the sleepless», 1815) из цикла «Еврейские мелодии» («Hebrew Melodies») (более точный перевод — «древнееврейские», т.е. библейские мелодии), однако имеет значительные отличия и не может считаться переводом или подражанием Байрону [3]. Л. М. Аринштейн выделяет 3 ст. Л. 1930 г., перекликающиеся с указанным ст. Байрона, однако резко отличающиеся от него и друг от друга своим поэтическим строем: «Звезда» («Светись, светись, далекая звезда…»), «Еврейская мелодия» и «Звезда» («Вверху одна горит звезда…»). Ст. «Звезда» («Светись, светись, далекая звезда…») исследователь относит к «медитативной лирике», считая его по жанру близким к элегии [4].

«Природа у Л. вовсе не фон, не “орнамика”, а символ, картина, с помощью которых глубже и острее раскрывается психологическое состояние человека. Ни у одного русского поэта до Л., в т.ч. и у Пушкина, этот принцип не получил такого универсального <…> применения» (И. П. Щеблыкин) [11]. Ст. принадлежит к ранним произведениям Л. («Звезда» («Вверху одна горит звезда…»), 1830; «Очи NN», 1830; «Черны очи», 1830; «Еврейская мелодия», 1830; «Небо и звезды», 1831; «Как в ночь звезды падучей пламень…», 1832; и др.), в которых образ звезды позволяет не только понять психологическое состояние человека и сущность сопоставляемого со звездой явления, но и познать жизненные закономерности.

Две графически отделенные друг от друга части ст.: обращение к звезде и размышления о тайнах души, хранящей любовь, – внутренне связаны между собой. Построенная на контрастах характеристика звезды, «слабой», но «сражающейся с темнотой», далекой, но «несущей мечты» и исцеление душе («И груди сей свободно и легко»…), одновременно служит созданию идеального образа любви, «не подверженной тлену» [10].

В 1830 г. Л. часто вспоминает о первой любви, которую испытал во время длительной поездки на Кавказ в 1825 г. Известна запись Л. от 8 июля 1830 г.: «Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея 10 лет от роду? К моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет 9. Я ее видел там. <…> Ее образ и теперь еще хранится в голове моей; он мне любезен, сам не знаю почему. <…> Это была истинная любовь. <…> Я никогда так не любил, как в тот раз» [IV; 349-350]. Ст. «Звезда» («Светись, светись, далекая звезда…») стоит в ряду ст.1830 г. («Первая любовь», «Кавказ»), в которых появляется мысль о хранимой сердцем чистой любви, понимаемой как «закон поступков, общего морального веления» [1]. Так в это время начинает складываться сохраняющийся до конца в лирике Л. идеал «одухотворенной женственности» [7]. Ее воплощением в ст. 1830 г. является неизъяснимо отрадный и потому желанный «взгляд», «божественный взор» далекой возлюбленной, уподобленной звезде.

Ст. положили на музыку: З. Л. Компанеец, Г. Лапшинский («Я видел взгляд, исполненный огня…»), Е. И. Яхнина [14; 128].

Лит.: 1) Андреев-Кривич С. А. Всеведенье поэта. – М.: Советская Россия, 1973. – С. 44; 2) Аношкина В. Н. Звездный мир поэзии М. Ю. Лермонтова // «Мой гений веки пролетит…». К 190-летию со дня рождения М. Ю. Лермонтова. Воспоминания, критика, суждения. – Пенза: Лермонтовское об-во, 2004. – С.133; 3) Аринштейн Л. М. Звезда («Светись, светись, моя звезда…») / ЛЭ. – С. 175; 4) Аринштейн Л. М. Реминисценции и автореминисценции в системе лермонтовской поэтики // Лермонтовский сборник / Под ред. И. С. Чистовой, В. А. Мануйлова, В. Э. Вацуро. – Л.: Наука, 1985. – С. 42, 43; 5) Афанасьев В. В., Боголепов П. К. Тропа к Лермонтову. – М.: Дет лит., 1982. – С. 23; 6) Бесчеревных Ю. С., Виноградова И. К. Нравственный идеал в любовной лирике Лермонтова // М. Ю. Лермонтов. Проблемы идеала: Межвузовский сб. научных трудов / Отв. ред. И. П. Щеблыкин. – Куйбышев: КГПИ, 1989. – С. 27; 7) Герштейн Э. Г. Судьба Лермонтова. – М.: Худ. лит., 1986. – С. 97; 8) Розанов И. Н. Лермонтов – мастер стиха // Розанов И. Н. Литературные репутации. Работы разных лет. – М.: Сов. писатель, 1990. – С. 136; 9) Пейсахович М. А. Строфика Лермонтова // Творчество М. Ю. Лермонтова. – М., 1964. – С. 417–91; 10) Полукарова Л. В. Своеобразие лирического героя М. Ю. Лермонтова // М. Ю. Лермонтов. Проблемы идеала: Межвузовский сб. научных трудов / Отв. ред. И. П. Щеблыкин. – Куйбышев: КГПИ, 1989. – С. 42; 11) Щеблыкин И. П. Лермонтов. Жизнь и творчество. – Саратов: Приволжское кн. изд-во (Пензенское отд.), 1990. – С. 29–35; 12) Щеголев П. Е. Лермонтов. Воспоминания, письма, дневники. – М.: АГРАФ, 1999. – С. 25-26; 13) Эйхенбаум Б. М. Михаил Юрьевич Лермонтов. – М.: ОГИЗ, 1947. – С. 6. 14). Лермонтов в музыке. Справочник / Л. И. Морозова, Б. М. Розенфельд. – М.: Сов. композитор, 1983. – 176 с.

А.Р. Лукинова